– Оксана, как складывался ваш волонтерский путь?

– Думаю, благодаря родителям, их воспитанию. Они заложили в меня много любви к людям, я всегда стараюсь помогать, когда могу. Но с СВО, можно сказать, вышла особая история. Четыре года назад не стало моего отца. Мы с ним были очень близки духовно, мы могли с ним разговаривать часами на разные темы. Если мне было сложно принять какое-то решение или были какие-то сложные ситуации на работе,  в жизни, я всегда с ним делилась. Он никогда не давал советов, а просто рассказывал о своей жизни, о своих жизненных ситуациях. Таким образом, не нарушая моих границ, он давал мне ответы на мои вопросы и, его уход стал для меня настоящей трагедией. 

Когда началась СВО, мы с мужем сразу сказали: “Если бы Юрий Васильевич (мой отец) был жив, он бы развернул активную деятельность по помощи фронту». Такой он был человек. Патриот своей Родины. 

Буквально на следующий день после объявления о начале спецоперации папа мне приснился. Во сне я увидела большое здание, в каждом окне которого стояли военные. Мой папа был как бы главным в этом здании.

– Он был военным?

– Нет, в реальности он всю свою жизнь посвятил работе в милиции. Во сне я пришла к нему в гости. В помещении были врачи и медсестра, которая стала что-то говорить о том, что они нам должны дать лекарства. А я ей ответила: “Нет-нет, теперь мы вам должны помогать. Мы вам будем привозить еду и лекарства”. Стоит пояснить, что ангел-хранитель отца в православной традиции Георгий Победоносец. 

Во всем этого я увидела знак. Я проснулась в шоке, рассказала супругу о сне, на что он ответил: “Теперь ты знаешь, куда двигаться”. Я стала искать информацию, наткнулась на телеграм-канал военкора, писателя, блогера-пропагандиста, участника ополчения на Донбассе Владлена Татарского. Списалась с ним. 

После общения с Владленом мы с мужем решили, что будем помогать фронту медициной. Честно говоря, за первую нашу посылку с гуманитарной помощью мне до сих пор стыдно. Мы пошли в аптеку, закупили гемостатические губки, жгуты, капельницы, шприцы и лишь потом узнали, что для военно-полевых условий все эти изделия нужны совершенно иные. Позже я стала вникать в нюансы, познакомилась с волонтерами, действующими бойцами, которые разбираются и в тактической медицине, и в обмундировании, и уже по-другому покупала расходники. Мама моя тоже с первых дней СВО помогала в силу своих возможностей, делала сухие души, всегда внимательно читала и расспрашивала о моих делах. К сожалению, в январе этого года ее не стало, но я всегда помню ее слова: «Ты сильная, ты сможешь, ты должна помогать. Своих не бросаем НИКОГДА».

Начинали волонтерскую работу мы вдвоем с мужем в марте 2022 года. Но по мере того, как количество коробок с лекарствами-бинтами у нас в доме, а иногда и на работе росло, окружающие стали задавать вопросы: “Вы не заболели? У вас все в порядке?” Услышав мое объяснение, многие тоже захотели участвовать в этих закупках. Так в сентябре того же года я организовала небольшую группу из друзей и коллег. Мы ее не афишируем, не рекламируем. Это связано и с тем, что добро надо делать тихо, и с тем, что второе направление нашей работы связано с питанием. 

– Расскажите об этом подробнее, пожалуйста. 

– Волонтеры, которые везли очередной гуманитарный груз “за ленточку”, попросили нас приготовить что-нибудь вкусное для бойцов. Мы испекли первую партию пирожков, ее хорошо приняли, у нас попросили еще. Мы стали изучать вопрос с научной точки зрения. Опробовали множество рецептов: и замораживали наши пироги, и оставляли на жаре/солнце, чтобы понять, что лучше будет храниться без вреда для качества в полевых условиях. Постепенно о нас узнали другие волонтерские группы, и количество заказов выросло.

При этом у нас появилось немало помощников, которые обеспечивают нас продуктами. Из Ростова-на-Дону, Новошахтинска, Армавира. Фермер из Сальска бескорыстно привозит нам свою муку, девочки из Волгодонска – присылают сухофрукты, которые они сами готовят. Магазин “Низкоцен” очень много помогает, делает нам приличную скидку и обязательно часть продуктов дает бесплатно. 

 – По какому принципу вы отбирали рецепты и что в итоге оставили в меню?

– Например, традиционную шарлотку мы доработали, за основу взяли рецепт пирога «Стеганое одеяло», который делается с творожной начинкой. Мы упростили алгоритм приготовления и теперь можем добавить, помимо творога, яблоки, другие фрукты. В нашем меню кексы нескольких видов, сосиска в тесте – это у нас хит сезона в любое время, очень ее любят ребята, пирожки с картошкой, с луком, с капустой, с рыбой, блинчики. Конечно, я пеку не одна, у меня есть моя подруга, коллега, кума, моя тезка Оксана. Она вообще гуру в выпечке, за ней просто не угнаться. Ее мама Вера Николаевна – специалист по блинчикам. Делает и сладкие, и несладкие. На Пасху обязательно куличи печем. В прошлом году, когда я пришла в храм их освещать, другие прихожане на меня косились. У всех было по три-пять штук, а у меня – больше 100. 

– Сколько же человек у вас печет и как часто?

– Сейчас мы вдвоем, иногда кто-то из коллег присоединяется. Печем практически каждый день. Вот вчера я начала печь где-то с 12 часов. Сделала 150 пирожков и два пирога. У меня нет профессионального оборудования, использую три самые обыкновенные бытовые печки, в каждую из которых за раз помещается только 18 пирожков. Одна из них сейчас сломалась, не выдержала нагрузку (смеется). 

– А к праздникам украшаете свою выпечку? Знаете, как на караваях разные цветы из теста делают? 

– У нас большой поток: мы как-то подсчитали, что за три месяца израсходовали полтонны муки, так что украшениями некогда заниматься. Но в исключительных случаях, когда нам заказывают пироги для именинников, да, делаем. Еще и свечку покупаем, чтобы создать виновнику торжества праздничную обстановку. Помимо выпечки все три года на праздники мы с моими коллегами-единомышленниками готовим подарки в госпитали Ростова. Всегда стараемся каждому сказать что-то хорошее. В этом мне помогают мои дочери. Старшая, когда приезжает к нам погостить, фасует подарки, помогает грузить и т.д., средняя дочь, помимо помощи мне, еще и является волонтером в госпитале, ну а младшая с самого начала со мной мотается по всем делам. Если я еду без нее в госпиталь, обижается. 

В этом году на Новый год мы сделали всем письма с поздравлениями от студентов, а рукодельницы со всей России прислали нам в дополнение шевроны с ликами святых. Дочка выучила стихотворение «Я русский! Спасибо Господи» Сергея Каргашина и читала его в каждой палате его. Пусть оно не новогоднее, но всем ребятам, всем нашим защитникам очень понравилось.

– Какую обратную связь обычно получаете от бойцов по кулинарии?

– Казалось бы, такая ерунда – домашняя выпечка, но ребятам в зоне СВО она поднимает настроение, напоминает родной дом, а иногда даже помогает выжить. Один боец прислал нам большое сообщение со словами благодарности. Рассказал, что откусил нашу булочку, но доесть не успел – вызвали на задание. Бросил ее в рюкзак, чтобы доесть позже, и забыл о ней. Спустя некоторое время он оказался в ситуации, когда запасы еды закончились, покинуть место дежурства нельзя было. В какой-то момент он полез в рюкзак за чем-то другим и наткнулся на эту булочку. “Мое счастье в тот момент не описать словами”, – вспоминал он потом. Булочку поделили на четырех человек и, смакуя каждый кусочек, съели. 

Также мы делаем салаты, консервируем огурцы, помидоры, варим донской узвар, компоты. Кстати, с последним связана забавная история. Как-то ко мне подошел участник СВО, который родился и всю свою жизнь прожил в Сибири, и спросил, не варим ли мы компот из черной малины. Дескать, он впервые попробовал эту ягоду, когда оказался в деревне под Горловкой. Я переспросила: “Речь о ежевике?” Нет, говорит, черная малина, растет на дереве, после нее и руки, и язык, и губы – фиолетовые. “Тогда, наверное, это была шелковица”, – предположила я. “Местные ее как-то иначе называли”, – вспомнил парень. “Тютиной?” “Точно!”