- Тарас Васильевич, давайте начнем с вопроса, как для вас всё это начиналось? Как возникла сама идея организации такой помощи? Кто взялся за организацию этих поездок. Ведь нужно было знать хотя бы, куда ехать и что вести. 

- Дело в том, что опыт такой работы у «Боевого братства» начал накапливаться ещё в далёкие нулевые: первые гуманитарные десанты были ещё в Чечне. И опыт, и задачи, и подходы к их решению, и способы взаимодействия формировались именно тогда.

Что касается Донбасса, то впервые я побывал там ещё в 2015-м. Воспоминания о том, что пришлось увидеть, прямо скажу, не очень хорошие. Именно поэтому, наверное, когда началась специальная военная операция,  у меня как у немногих, - а может, я на это надеюсь, всё-таки  у многих, - никаких «метаний» не было. Было только восприятие ситуации, понимание задач.

Первую поездку на СВО я бы назвал пробной. Состоялась она в марте-апреле 2022-го, помню, ещё снег не сошёл. И поехал я туда по рекомендации «Боевого братства» вместе с врачами, сегодня это целое движение - «Друзья медицины Донбасса», руководит которым доктор, депутат Государственной Думы Бадма Башанкаев. Но я всё-таки не врач, поэтому дальше мы стали работать в сотрудничестве с другим балашихинским ветераном «Боевого братства» - Виталием Ивановым. Сам он родом с Донбасса, его сын сейчас там воюет.

Сколько было таких поездок, уже и не сосчитать. Да и зачем? Но они были регулярными. Сначала мы старались ездить раз в два-три месяца, но дальше всё это росло как снежный ком. Появляется информация о том, что кто-то едет или кому-то нужно доставить груз, люди откликаются и едут. Никто этого специально не планирует, но очень часто мы оказываемся в одном месте с врачами из движения «Друзья медицины Донбасса». Некоторые из участников наших гуманитарных десантов в итоге решили пойти на СВО воевать. 

- Если ли сегодня какие-либо сложности с тем, чтобы возить на Донбасс гуманитарные грузы? 

- К сегодняшнему времени многое изменилось. В 2022-м фуры выстраивались в очередь для прохождения контроля. Была определенная процедура. Это же была государственная граница между Россией и Донецкой народной республикой, а значит, проходило определенное оформление грузов, всё было достаточно регламентировано. Теперь же мы переезжаем уже не государственную, а административно в границу между российскими регионами, поэтому – свободно. Свободно - на въезде. Весь основной контроль сегодня идёт на выезде, потому что идут военные действия, никакого пограничного контроля на линии соприкосновения нет, а понимать, кто въезжает на территорию РФ, надо. Восстановится граница внешняя - исчезнет граница внутренняя.

- Философский вопрос: с одной стороны, - с точки зрения здравоохранения, с точки зрения материального обеспечения -  есть государственные обязательства, с другой – волонтёры. Каково, на ваш взгляд, их место в этом процессе? Такая деятельность - это необходимость, или всё-таки больше простой человеческий порыв? 

- Думаю, что в первую очередь это человеческий порыв, и я считаю, что ни в коем случае нельзя заниматься ни его централизацией, ни регламентацией. У тех, кто смог проторить свою дорожку в зону СВО, уже всё выстроено, и они регулярно делают своё благое дело.

- То есть это должно существовать само по себе, как явление? 

- Это должно существовать как народная инициатива. Регламентировать, повторюсь, ничего не надо, но в то же время люди должны подходить к таким поездкам вдумчиво, потому что назвать их совершенно безопасными, тоже ещё нельзя. Поэтому «туристов» туда не надо…

- Донбасс уже много лет живет в состоянии СВО. Смогли ли люди, не уехавшие оттуда в другие регионы, как-то перестроиться, начать вести обычную мирную жизнь? 

- Надо понимать характер Донбасса. Там идёт вполне нормальная жизнь: открыты рестораны, люди ходят друг другу в гости, иногда разве что остановятся и прислушаются: «Это был вылет или прилет?» Там быстро начинаешь понимать, что именно «работает» и чего от этой «работы» ожидать. Есть более опасные районы, есть менее опасные. И всё-таки, повторюсь: «туристов» туда не надо. К поездкам на Донбасс надо относиться осознанно и оправданно. Важно знать и понимать несколько самых простых вещей. Первое: надо иметь подготовленный транспорт, потому что остановки не желательны, их в принципе не должно быть, потому что они реально опасны, особенно вблизи «ленточки», хоть я и не люблю это слово. Второе, самое простое: мы всегда стараемся ходить в одиночку, максимум - две машины. Три - это уже много, хотя некоторые ездят кавалькадами.  И главное: чтобы туда ехать, надо вначале ещё и ещё раз правильно оценить свои силы. Чтобы не создавать проблем другим.

- Есть такое мнение, уже почти поговорка, что благотворительностью люди занимаются не ради кого-то, а ради себя, что чаще  они именно себя спасают… 

- Спасать себя можно в разных смыслах. Что касается меня, я могу эти слова подтвердить. Скажу одно: Донбасс даёт мне больше, чем я даю ему.

- А что именно он вам дает?

- Он даёт мне возможность не морщиться и не плеваться, когда я по утрам смотрю на себя в зеркало. Я, конечно, немного утрирую, но… Донбасс даёт мне чувство пусть минимальной, но сопричастности: как к тем, кто там воюет, так и к тем, кто просто живёт. Ведь рискуют, по большому счёту, не только те, кто в «штормах». Вопрос «Прилетит - не прилетит?» там всегда, что называется, «на повестке…», и те люди, к которым мы ездили, уже потеряли несколько помещений, а кто-то из них в момент «прилёта» там находился... И эти объекты не были военными.

- Раз уж мы об этом заговорили… «Прилетать» стало и в Московскую область, и в другие российские регионы. Видите ли вы, что восприятие людей в отношении войны меняется? Или этот процесс ещё не наступил?

- Я думаю, что определиться в первую очередь надо всё-таки государству. Мы - где? Мы - что? Может быть, надо несколько по-другому подходить ко многим вопросам? В том числе и антикоррупционным. 

-  Есть большая разница между тем, кто на Донбасс ездил, и теми, кто там не был. Это два мира, две морали. Если пройдет год-два, а всё останется так, как есть, людей, которые готовы будут  туда поехать, станет больше или меньше?

- Отвечу на ваш вопрос философски: всё, что не движется вперёд, движется назад… Когда началась СВО, мобилизации ещё не было, а людей уже не хватало. С некоторым опозданием мобилизация прошла. Народ несколько затих. Моя личная позиция была известна, но даже в своей команде я не у всех нашёл понимание. Хотя моя позиция была сформирована, как я уже говорил, ещё в 2015-м. Сегодня я понимаю, что вся эта история – надолго, понимаю, что быстро быть и не может. Да, есть определенные шаги. Но всё-таки есть и огромное, я уверен, нежелание России воевать.

- Да, но мы же видим и реакцию Запада: в Украине появляется новое оружие, в Европе собираются разместить ракеты…

- Но есть ведь ещё и Куба, есть Дальний Восток, где по другую сторону – Аляска, Калифорния… Но только зачем всё это? Ребята, одумайтесь! Третья мировая не нужна никому…

__________________________________________________

1. “Боевое братство” — общероссийская некоммерческая организация ветеранов локальных войн и военных конфликтов.