30.09.2019 10157
В процессе рассмотрения судебных дел современному суду часто требуется разбираться с фактами, для пояснения которых нужны специальные познания в области науки, техники, искусства и других специфических сфер. В таких случаях закон предоставляет судебному органу право на привлечение к участию в процессе специалистов и экспертов. Однако полной гарантии, что эти люди окажутся компетентными и беспристрастными, нет. О том, как бороться с их злоупотреблениями и ошибками, нам рассказала Елена Терсинцева − советник, заместитель управляющего партнёра Alliance Legal CG.
− Вопросы наличия злоупотреблений или ошибок со стороны экспертов и специалистов в арбитражном процессе являются частью общей проблемы недоверия к российской судебной системе, – пояснила Елена Валентиновна.
– Если первые назначаются определением суда для проведения судебной экспертизы, то вторые привлекаются стороной по делу в частном порядке для дачи суду устных консультаций, а на практике – для подготовки и приобщения «внесудебного» заключения в качестве письменного доказательства.
Статистика расследования уголовных дел даёт нам чёткое и определённое понимание о том, что ст. 307 УК РФ об уголовной ответственности судебного эксперта является фактически не работающей. Привлечение специалиста к уголовной ответственности за заведомо ложное заключение законом не предусмотрено вовсе.
Подобная ситуация создаёт почву для злоупотреблений со стороны специалистов – ведь ответственности для последних закон не устанавливает. А вероятность того, что документы, подготовленные ими, могут явиться основой для принятия судебного решения, довольно высока. Что касается экспертных заключений, зачастую они также далеко не безупречны, что является не только причиной проведения повторных судебных экспертиз, но и основанием для отмены судебных актов в суде кассационной инстанции.
Как мы видим из анализа судебной практики, последствием представления недостоверных заключений является то, что суд может принять в основу судебного акта любое из них.
В свою очередь, любое неверное заключение специалиста или эксперта для суда способно повлечь за собой часто непоправимые последствия – суд выносит решение, которое в вышестоящих инстанциях, в отсутствие иных существенных судебных нарушений, оспорить крайне сложно. Как результат – пострадавшее лицо не может защитить свои нарушенные права, а судебную защиту вполне может получить тот, кто их нарушил.
Представляется, что в ситуации поступления в суд противоречивых заключений (как экспертов, так и специалистов) судам надлежит во всех, без исключения, случаях устанавливатьпричины выявленных противоречий, давать им оценку, однако на деле бывает иначе.
Фактически не работает имеющийся в распоряжении судов механизм (статья 188.1 АПК РФ), дающий право суду при выявлении случаев, требующих устранения нарушения законодательства субъектом профессиональной деятельности, вынести частное определение, направив его в соответствующий орган (организацию) с требованием провести проверку.
Назрела необходимость соответствующих инициатив, имеющих своей направленностью содействие устранению всякого рода злоупотреблений, в том числе в виде ошибок экспертов и специалистов.
В данной связи обратило на себя внимание недавнее высказывание главы Сбербанка РФ Г. Грефа по поводу способов борьбы с коррупцией при помощи «цифровизации».
Применительно к пресечению разного рода недобросовестных действий со стороны специалистов и (или) экспертов представляется возможным соответствующее обращение в адрес субъекта законодательной инициативы с предложением рассмотреть вопрос о той же «цифровизации» − создании реестра недобросовестных специалистов/экспертов, поручение его ведения федеральному органу исполнительной власти. В данный реестр должны быть занесены все выявленные судами факты предоставления недостоверных заключений, а также сведения о выполнявших их экспертах/специалистах. Все желающие должны иметь доступ к данной информации.
В нашей стране уже имеется определённый опыт работы в данном направлении. В качестве примера можно привести вполне эффективное ведение реестра недобросовестных поставщиков, механизм работы которого установлен в статье 104 Федерального закона № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Как показала практика, действительно заинтересованные в своей работе поставщики в настоящее время уже вдумчиво и ответственно подходят к выполнению контрактов.
В качестве примера также можно привести урегулирование на законодательном уровне ответственности арбитражных управляющих, которые за неоднократные нарушения подлежат дисквалификации на определённый период времени.
Разве эксперты и специалисты являются менее значимыми лицами для судопроизводства, в то время как суды основывают свои выводы на их заключениях? Вопрос ответственности данных лиц, как участников судопроизводства, остаётся фактически открытым. Между тем цена подобного подхода – недоверие бизнеса, и не только, к российской судебной системе.
Подготовила Елена Александрова
– Если первые назначаются определением суда для проведения судебной экспертизы, то вторые привлекаются стороной по делу в частном порядке для дачи суду устных консультаций, а на практике – для подготовки и приобщения «внесудебного» заключения в качестве письменного доказательства.
Статистика расследования уголовных дел даёт нам чёткое и определённое понимание о том, что ст. 307 УК РФ об уголовной ответственности судебного эксперта является фактически не работающей. Привлечение специалиста к уголовной ответственности за заведомо ложное заключение законом не предусмотрено вовсе.
Подобная ситуация создаёт почву для злоупотреблений со стороны специалистов – ведь ответственности для последних закон не устанавливает. А вероятность того, что документы, подготовленные ими, могут явиться основой для принятия судебного решения, довольно высока. Что касается экспертных заключений, зачастую они также далеко не безупречны, что является не только причиной проведения повторных судебных экспертиз, но и основанием для отмены судебных актов в суде кассационной инстанции.
Как мы видим из анализа судебной практики, последствием представления недостоверных заключений является то, что суд может принять в основу судебного акта любое из них.
В свою очередь, любое неверное заключение специалиста или эксперта для суда способно повлечь за собой часто непоправимые последствия – суд выносит решение, которое в вышестоящих инстанциях, в отсутствие иных существенных судебных нарушений, оспорить крайне сложно. Как результат – пострадавшее лицо не может защитить свои нарушенные права, а судебную защиту вполне может получить тот, кто их нарушил.
Представляется, что в ситуации поступления в суд противоречивых заключений (как экспертов, так и специалистов) судам надлежит во всех, без исключения, случаях устанавливатьпричины выявленных противоречий, давать им оценку, однако на деле бывает иначе.
Фактически не работает имеющийся в распоряжении судов механизм (статья 188.1 АПК РФ), дающий право суду при выявлении случаев, требующих устранения нарушения законодательства субъектом профессиональной деятельности, вынести частное определение, направив его в соответствующий орган (организацию) с требованием провести проверку.
Назрела необходимость соответствующих инициатив, имеющих своей направленностью содействие устранению всякого рода злоупотреблений, в том числе в виде ошибок экспертов и специалистов.
В данной связи обратило на себя внимание недавнее высказывание главы Сбербанка РФ Г. Грефа по поводу способов борьбы с коррупцией при помощи «цифровизации».
Применительно к пресечению разного рода недобросовестных действий со стороны специалистов и (или) экспертов представляется возможным соответствующее обращение в адрес субъекта законодательной инициативы с предложением рассмотреть вопрос о той же «цифровизации» − создании реестра недобросовестных специалистов/экспертов, поручение его ведения федеральному органу исполнительной власти. В данный реестр должны быть занесены все выявленные судами факты предоставления недостоверных заключений, а также сведения о выполнявших их экспертах/специалистах. Все желающие должны иметь доступ к данной информации.
В нашей стране уже имеется определённый опыт работы в данном направлении. В качестве примера можно привести вполне эффективное ведение реестра недобросовестных поставщиков, механизм работы которого установлен в статье 104 Федерального закона № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Как показала практика, действительно заинтересованные в своей работе поставщики в настоящее время уже вдумчиво и ответственно подходят к выполнению контрактов.
В качестве примера также можно привести урегулирование на законодательном уровне ответственности арбитражных управляющих, которые за неоднократные нарушения подлежат дисквалификации на определённый период времени.
Разве эксперты и специалисты являются менее значимыми лицами для судопроизводства, в то время как суды основывают свои выводы на их заключениях? Вопрос ответственности данных лиц, как участников судопроизводства, остаётся фактически открытым. Между тем цена подобного подхода – недоверие бизнеса, и не только, к российской судебной системе.
Подготовила Елена Александрова
Для размещения Вашей информации на портале воспользуйтесь системой "Public MEDARGO"